Заключение

В комнате, где Государыня провела свои последние дни, она по приезде начертила знак счастья, свастику, приписав к ней число,17-30 апреля.

Чертить этот знак, приехав в новое помещение, стало обыкновением Императрицы...Увы, счастье, которое Она призывала, принесло лишь утешенье умереть вместе со своими близкими.

Гайда и его солдаты не заметили этой надписи, более или менее скрытой оконною рамой, и она сохранилась.

Изречение из Гейне в Валтасаре, написанное на обоях комнаты, где произошло убиение Царской Семьи, сделано справа у самого входа, а рядом с окном, как раз против того места, где был убит сам Царь, оказалась каббалистическая надпись. Вот как сказано в протоколе осмотра:

“На самом краю подоконника чернилами сделаны одна над другой три надписи: “1918 года”, “148467878 р”, а вблизи их написано такими же чернилами и тем же почерком

“87888”“.

В некотором расстоянии от этих надписей на обоях стены такими же чернилами и такими же толстыми линиями написаны какие-то знаки, имеющие следующий вид:

Читатель, если он посвящен в тайны, поймет.

На стене дома, близ поста у пулемёта, сверху террасы, один из “латышей” нацарапал следующие слова:

что по-венгерски означает: “Андрей Верхас 1918 VII 15-го стоял на часах”. Число — канун избиения. Я читал эту надпись; у меня есть фотография, снятая на месте. Убийцы “латыши” были, значит, венгерцы.

В отдушине ватерклозета нашли маленький словарь, “код”, который Государь бережно хранил, как подарок невесты. В этой крохотной книжке имеется надпись рукой Государыни: “Милому моему Ники для дорогого применения, когда он вдали от своей маленькой Аликс. Осборн, июль 1894”.

Видимо, Государь спрятал словарь из опасения обыска, в расчете когда-нибудь вновь его взять.

Немедленно после убийства Царской Семьи красное правительство издало декрет, по которому всё имущество Романовых было отобрано в казну. Банки в России были “национализированы” (иначе говоря, захвачены большевиками), а заграничные банки, по приказу Государя, вложили все Его деньги в боны русских военных займов, таким образом, оставшиеся в живых члены Дома Романовых лишились всяких средств, за исключением некоторых драгоценностей, спасенных заботами адмирала Колчака и отправленных в Европу.

Декрет имел более положительную цель, а именно: “узаконить” кражу драгоценностей, забранных на членах Династии и других лицах и уже “национализированных” советским правительством.

Красные миссии, отправлявшиеся в Европу, перевозили в своих сундуках огромное количество вещей, краденных у русских. Этим путем оплачивалась большевицкая пропаганда.

Часть цареубийц уже умерла. Медведев помер в тюрьме от тифа, свирепствовавшего в Сибири, 14 марта 1919 года.

Ваганов, опознанный крестьянами во время бегства красных, был убит ими на месте, так что судебный следователь не имел возможности его допросить.

Юровский, кажется, вернулся в Екатеринбург к старухе-матери, которая была судебной властью отпущена на свободу. Говорят, что главный убийца служил в последствии в качестве комиссара по страхованию жизни — печальная шутка приспешников Ленина и Свердлова.

Янкель Свердлов, германский агент, красный царь и организатор убийства, сам был убит. Вот как это произошло. Рабочие Морозовских фабрик в Москве бунтовали против красной власти. Свердлов в сопровождении других комиссаров отправился туда, чтобы усмирить этих дерзких, повинных в том, что они не одобряли системы работы без хлеба.

Рабочие бросились на Свердлова и, когда прибыла помощь, ему уже были нанесены смертельные повреждения; скоро он умер от сотрясения мозга.

Правду скрыли. Официально Свердлов скончался от воспаления легких, схваченного при “геройском” исполнении служебных обязанностей. Тело его было выставлено; ему устроили торжественные похороны; его именем назвали в Москве Театральную площадь.

В то время красным приходилось плохо; бомба, взорвавшаяся в помещении, где происходило советское совещание, чуть не убила многих представителей красного самодержавия. Тогда решили достичь одним ударом двух целей: отомстить и за Свердлова, и за покушение на его сотоварищей. Тысячи жертв погибли в “чеке”, где, кстати, заседал и брат покойного председателя...

Русские, достойные этого имени, погибли на войне, за исключением лишь горсти людей, бессильной бороться с противником, опустошающим Родину: противник крепко окопался за национальными предрассудками и за недостатками народного характера.

Один из главарей большевизма (Апфельбаум-Зиновьев) заявил в сентябре 1918 года, что “на 100 миллионов русских приходится 90 миллионов, с которыми стоит считаться; остальные не имеют значения и их или принудят подчиниться или уничтожат”. Он говорил так с целью оправдать террор, который косил тогда “буржуев” и интеллигенцию. С тех пор, выжившие за отсутствием хлеба смирились. А 90 миллионов, без главы, без организации, продолжают свое пассивное, но непримиримое противодействие...